"Лиз! Ты что опять надумала?!" — истошно орал мой здравый смысл, когда я ехала из Няндомы и смотрела на небо, как будто вижу его впервые. Черные тучи, как густые гуашевые капли, лениво сползали с неба, которое светлело куда стремительнее, чем на родной Белгородчине. Мама, высунувшись из окна автомобиля, фотографировала местные красоты.
Маша мирно спала, неизвестно, каким образом умудрившись отыскать удобное положение, а папа, зевая, вел машину. (А что вы хотели, три часа утра все-таки!) Было немного холодно, в наушниках Skillet воспевали то, что они живы, я радовалась за все и всех и уже немного скучала по родственникам...
...Но, впрочем, рассказ ведется о тучах, которые все еще теснились на западе, сбившись в одну плотную непроницаемую кучу и накрыв землю туманом. И на самой границе, где-то на северо-востоке, начиналось оно.
Золотое небо.
Оно острыми клиньями-стрелами взрезало обрюзглое тяжелое тело черной тучи, и мне вдруг вспомнилось что-то светлое и вселяющее надежду, безмолвное и бесконечно приятное. И солнце, еще не до конца проснувшееся, розовой линией показывалось с востока...
Я смотрела на небо, мама фотографировала, Мари спала, дорога была пустой. Уставший сонный разум отказывался воспринимать яркую, внезапно вспыхнувшую идею, но первые строчки накрепко засели в моей голове:
"– Знаешь, Гарри, – говорит Луна, поймав его за руку в одном из коридоров Хогвартса, – после грозы небо всегда бывает золотым".
Я улыбнулась. Вдруг захотелось домой.