Последняя колонка Стивена Моффата в Doctor Who Magazine

Вы знаете кое-что, чего не знаю я. Вам известно, кто следующий Доктор. По крайней мере, по идее должно быть известно к тому времени, как вы будете это читать. Старина Чиб (теперь его нужно называть исключительно так) много не болтает и не желает рассказывать мне совершенно ничего. Я попытался дать ему пару полезных советов на тему секретности, но он красноречиво на меня посмотрел, будто говоря: «Серьезно, ты сам сколько секретов-то сохранил?» и велел охране вывести меня из здания. Опять. Но здесь, в мусорке на парковке студии Рот-Лок, довольно уютненько, и рядом со мной Расселл, с ним весело. Весело, когда мы с ним оба не рыдаем, конечно.

Хотя вообще-то нет, мне совсем не уютненько, я скрестил все, что можно скрестить. Справится ли старина Чиб? Станет ли новый Доктор подлинным сюрпризом, как и должно быть? Очень надеюсь! Но вы там, в светлом будущем, уже знаете, стал или нет.

А правда в том, что у меня для вас новостей больше нет. Не осталось почти никаких тайн. Еще один рождественский спецвыпуск, и я исчезну прежде, чем начнутся финальные титры. Новая команда блистательно возьмется за дело, а в далеком будущем новые огромные архивы Эндрю Пиксли возникнут из пустоты.

Но, честно говоря, даже мне на меня наплевать, главное — Питер Капальди. Я видел его в самом конце. Самая последняя сцена его Доктора (спасибо чудесному продюсеру Питу Беннету и его умению планировать) стала последней и для самого Питера. Равно как много столетий назад сцена, в которой Доктор выглядывает из ТАРДИС и пугает Стракса, была для него первой. С тех пор он успел сразиться с Мумией в Восточном экспрессе, с помощью парочки пустых ящичков уговорить зайгона не начинать войну, четыре с половиной миллиарда лет колотить стену, неправильно понять романтические намерения лужи, врезать расисту, оскорбить Санту-Клауса, сходить на 24-летнее свидание в ресторане и побыть третьим лишним, когда Мисси встретила сама себя. Он был мягким и яростным, грубым и добрым, и вот теперь, махнув рукой и тряхнув манжетой, он уходит в закат, чтобы подарить ему крупицу своего разума. Будьте с ним в Рождество — с лучшим из шотландцев в его последний час. Он разобьет ваше сердце и спасет вашу галактику. Снова.

Странным вышел тот последний день. Большую его часть я просидел в студии — впервые за годы работы в «Докторе Кто» мне это удалось. Обычно других дел очень много — планировать новый сезон, писать новые сценарии, искать новых звезд. Теперь же, когда мое время в сериале подходит к концу, столы пустеют, компьютеры затихают и звучит бесконечное множество прощальных тостов, больше мне быть негде.

Брайан Минчин тоже сегодня здесь. Мы сидим, болтаем, смеемся и восхищаемся потрясающим последним выступлением Питера Капальди. Каждый дубль особенный и по-своему прекрасный, как же нам выбрать лишь один? С Брайаном, к счастью, я не прощаюсь — он присоединится ко мне и Сью в Хартсвуд-Филмс, и наши планы велики и зловещи.
Рэйчел Талалэй, наш специалист по финалам, режиссирует спецвыпуск. Она вернулась, чтобы проводить Двенадцатого в тень, но я очень надеюсь, что Рэйчел будет режиссировать «Доктора Кто» и в будущем. Она, впрочем, снова и снова намекает, что нет.

— Ты ведь и так режиссируешь серию, значит, и регенерацию тоже!
— Режиссирую, но без регенерации.
— Ты наверняка уже знаешь, кто новый Доктор!
— Нет.
— У тебя был секретный ужин с Мэттом Стривенсом и Стариной Чибом!
— Он был не секретный!
— Ну мне же про него не сказали.
— Да никто и не думал тебе говорить, этот ужин был только для тех, кого… ну…
— Для кого?
— Для тех, кого это касается.

Через некоторое время я пришел в себя, и медсестра с кислородом была очень милая.

— Кто новый Доктор?! — потребовал я ответа, лежа на носилках, в основном с помощью языка жестов.
— Не знаю я, — солгала Рэйчел (наверное).
— Ну хотя бы только инициалы.
— Не знаю!
— А если я разрыдаюсь, скажешь?
— Ты уже рыдаешь.
— …А за десятку?

Грядет и еще одно прощание — вот оно, прямо здесь. Мой старый друг, мудрый и добрый Король Цифр Том Спилсбери, покидает этот журнал. Забавно, но мы почти все в «Докторе Кто» делали параллельно. Он был помощником редактора в DWM, когда я временами писал серии для Расселла. Он стал редактором вскоре после того, как я стал шоураннером. И вот теперь мы вдвоем вываливаемся за дверь. Нам и раньше приходилось вываливаться за двери вместе, но я вам не скажу, из каких пабов. Столько лет раз в месяц Том мне напоминал, что нужно написать эту колонку. Нет, неправда. Несколько раз в месяц. Ближе к концу — очень тонким голосом и со слезами. Что ж, довольно! Минули те времена. С каждым словом, что вы читаете, чудесная эра Тома в DWM подходит все ближе к концу, моя эра в «Докторе Кто» исчезает, как дыхание на стекле, и эта колонка тоже очень скоро канет в небытие.

Забавно, как легко исчезают вещи, которые мы принимаем как должное, не правда ли? Школа, куда вы ходили каждый день и теперь уже никогда не вернетесь. Друг, с которым вы расстаетесь, смеясь, и больше никогда уже не увидитесь. Двери, которые хлопают у вас за спиной, а вы и не знаете, что закрываются они навсегда. Я впервые написал серию для «Доктора Кто» в 2004 году и очень надеялся, что мне позволят написать еще. Потом я написал еще, и еще, и очень много, пока мне не показалось, что это будет продолжаться вечно. Помню, как на каком-то банкете после премии я говорил Брайану, что так сильно люблю свою работу, что и представить не могу, как сумею однажды ее оставить. В минуты же меланхолии я понимал, что все кончается, и размышлял, какие слова о «Докторе Кто» напишу последними. Что ж, время пришло, и вот они — эти слова.

Люблю. Удачи. И прощай.

#TEAmT_Моффат



Унесла (c) ТимТАРДИС. Спасибо!