ВНИМАНИЕ: фем, юст, грусть
не бечено, возможно, будет редактироваться
я таки сделала это
***
Она была такой красивой.
Сидела себе напротив, поджав под себя ногу, улыбалась, жевала кусочек сыра и абсолютно ничего не знала. В темных глазах плясали чертики, на щеке замерла ямочка, а легкая юбка складками улеглась на коленях, почти вымывшийся цвет резко контрастировал с загорелой гладкой кожей.
Что ты могла сказать ей?
И если бы могла – как?
– … и тогда, сама понимаешь, оставалось только выключить плиту и выбросить этот несчастный соус! Только продукты перевела…
Ты смеялась вместе с ней, но уже через секунду не помнила, что она рассказывала. Слишком редки были такие дни – светлые, наполненные беззаботной болтовней ни о чем. Дни, когда она приходила просто выпить чаю, а не поделиться своей печалью. Дни, когда она приходила и улыбалась тебе – и ты всегда улыбалась в ответ, сглотнув ком в горле.
И молчала.
Подливала чаю, кивала, посмеивалась в нужный момент… исподтишка разглядывала ее лицо, сияющее здоровьем, покоем, тихой радостью. Думала о том, как хорошо было бы встать со стула, обойти ее со спины, обнять. Поцеловать еле заметно выступающую косточку у основания шеи. Уткнуться носом в ямочку над ключицей и постоять так немного, нежась в ее тепле и не думая ни о чем. Переплести пальцы, сжать осторожно и улыбнуться тому, какими бледными кажутся твои пальцы рядом с ее.
В ней всегда было столько жизни.
– Ты в порядке? – ее рука скользнула по твоей щеке, и ты не смогла удержаться, прислонилась к теплой ладони, покачала головой. Все хорошо.
Конечно же, все хорошо, пока ты все еще можешь в любой момент ее обнять.
Она пробыла у тебя в гостях до темноты, и в какой-то момент вы перебрались из кухни на ковер в гостиной. Она обнимала тебя, положив голову на твое плечо, что-то шептала, тепло дыша в шею. Ты смотрела в экран ноутбука, не моргая, боясь пошевелиться, не доверяя себе. Вы были лучшими подругами так давно, а теперь она вдруг стала такой красивой, что тебе больно на нее смотреть. Тебе страшно подумать, что однажды ты все-таки все испортишь, расскажешь ей – и она уйдет.
Или того хуже – повернешь голову к ней, доверчиво прижавшейся к твоему боку, и поцелуешь.
На самом деле поцелуешь.
От одной мысли у тебя кружится голова.
Во всех фильмах и книгах, что тебе встречались, говорилось о тепле, радости, желании видеть, прикасаться, оберегать. И ты действительно хотела уберечь ее – от себя. И вместо тепла в груди ежом свернулись странная пустота, оцепенение, страх – и нежность.
Вы всегда были лучшими подругами.
А потом случилось… то, что случилось.
А она и понятия не имела.
Когда, уходя, она потянулась поцеловать тебя в щеку на прощание, ты поспешила обнять ее, спрятав лицо у нее на плече, стиснув челюсти так, что стало больно. Скорее бы она нашла юношу, которого сможет полюбить – и который полюбит ее, – и избавила тебя от этой страшной разъедающей надежды, что, возможно, когда-нибудь…
Потому что – нет, никогда.
Ты смогла бы идти дальше и радоваться за нее, ты знаешь, что смогла бы. И потом, позже, ты бы тоже встретила кого-то – в конце концов, тебе всегда нравились высокие парни с глубоким голосом, правда? Просто так сложилось, что теперь в твоей жизни всегда будет она.
Вы всегда были лучшими подругами – и если судьба будет милостива к тебе, навсегда ими и останетесь. Глупо мечтать о том, что никогда не случится, но ты не могла удержаться… пока она не уничтожит твою надежду, не подозревая об этом.
Скорее бы.
– Напиши мне, как дойдешь до дома, ладно? – улыбнулась ты, неохотно выпустив ее из объятий и открывая входную дверь. – Люблю тебя.
Она уже на лестнице, опустила ногу на ступеньку, но все равно повернулась к тебе, невозможно красивая в этой своей поношенной джинсовой куртке, с этими ее острыми коленками, выглядывающими из-под юбки.
– Без проблем, – подмигнула она, беспечно дернув плечом. – И я тебя люблю. Пока!
Ты хмыкнула, надеясь, что это не было слишком похоже на всхлип, и закрыла дверь.
Она была такой красивой.
Как хорошо, что она ничего не знала.
fin.