Билл спит беспокойно. Все время что-то бормочет, поворачивается с боку на бок и иногда – очень редко – Флер замечает на его бледных щеках дорожки слез, почти незаметные, тускло мерцающие в лунном свете линии. Она проводит пальцами по его лицу, стараясь стереть застывшее выражение беспокойства и скорби, но ничего не выходит – война не покидает ее мужа даже по ночам. Флер не нравится ощущение постоянного страха, оно замораживает все внутри, да и ей следовало бы поспать, потому что вставать с рассветом далеко не так просто, как кажется.
Луна осторожно заглядывает в комнату через тонкую щелочку в шторах, серебристый луч скользит по лицу молодого мужчины, повторяя контур шрама, пересекающего лицо. Билл вдруг вздрагивает, что-то хрипло шепча, и Флер прижимается к нему, крепко обнимая.
– Спи, любимый, – говорит она, стирая с его бледной холодной щеки очередную скупую слезинку, – ско’го все будет хо’гошо.
Билл глубоко вздыхает во сне, и почти до боли стискивает ее в объятиях. Чувствуя его тяжелую ладонь на своей талии, Флер улыбается и думает – неважно, что ему снится, главное, он рядом.
В эту ночь ей так и не удается заснуть.