- Эге, - говорю я двойнику, - ты что, взрослеешь? Не вздумай, а то я с тобой больше не дружу.
Рыцарь слышит ее плач.
Бросается к ней прямо так, не вставая с пола, неуклюже переступая на коленях. Берет ее руки в свои, чувствуя, как они дрожат, вытирает капли пота со лба, слезы со щек… но море все бежит и бежит из-под ее ресниц, теряясь в волосах, в изгибе шеи, впитываясь в подушку – и не позволяет инфанте проснуться.
Она тоненько вскрикивает, рвется встать, опьяненная кошмаром, но тут же вновь падает на подушки. Рыцарь спешит прижать ее к себе, мягко укачивая, словно ребенка, и внезапно ее рыдания, приглушенные и отчаянные, превращаются в слова:
– Пусти… пусти меня, – она распахивает глаза, окидывая его невидящим взором, и глубокая синева ее взгляда все еще скрыта пеленой слез. – Прошу… отпусти меня.
Он глядит на нее, переполненный болью и нежностью, и мечтает отдать ей свою кровь, чтобы мятежная соленая вода текла теперь в его венах, жгла его мысли и сердце. Но это невозможно, потому что все, чего хочет море – это она. Всегда. Везде и всюду. В каждую минуту от сотворения миров это всегда была она. Хрупкая синеглазая девочка, способная отдать все за тех, кому принадлежит ее сердце. За того, кому она сама его оставила.
Но инфанта понятия не имеет, сколь многие готовы положить целый мир к ее ногам. Ей не нужен мир. Ей нужен ее самозваный принц, который давным-давно позабыл о существовании храброй девчонки, согласившейся уйти и отдать свою руку нелюбимому в обмен на его жизнь.
Рыцарь прижимает ее ладонь к своей груди, потом легко целует холодную тонкую руку и кладет ее чуть выше сердца инфанты. Пусть ритм его собственного сердца бьется в ней, пусть ее никогда не тревожат кошмары… И мало-помалу она затихает. Слезы превращаются в блестящие в отсветах пламени дорожки на щеках, и, прежде чем заснуть, принцесса шепчет:
– Отпусти меня. Пожалуйста.
Рыцарь знает, что слова адресованы не ему, но все же улыбается мягко, целует ее в уголки губ и отвечает:
– Больше никогда.
Он предпочел бы не знать, что тот, другой, ответил бы точно так же.
(с) Часть 7. О шторме

_________________
Минутка самолюбования х)) уж простите
Бросается к ней прямо так, не вставая с пола, неуклюже переступая на коленях. Берет ее руки в свои, чувствуя, как они дрожат, вытирает капли пота со лба, слезы со щек… но море все бежит и бежит из-под ее ресниц, теряясь в волосах, в изгибе шеи, впитываясь в подушку – и не позволяет инфанте проснуться.
Она тоненько вскрикивает, рвется встать, опьяненная кошмаром, но тут же вновь падает на подушки. Рыцарь спешит прижать ее к себе, мягко укачивая, словно ребенка, и внезапно ее рыдания, приглушенные и отчаянные, превращаются в слова:
– Пусти… пусти меня, – она распахивает глаза, окидывая его невидящим взором, и глубокая синева ее взгляда все еще скрыта пеленой слез. – Прошу… отпусти меня.
Он глядит на нее, переполненный болью и нежностью, и мечтает отдать ей свою кровь, чтобы мятежная соленая вода текла теперь в его венах, жгла его мысли и сердце. Но это невозможно, потому что все, чего хочет море – это она. Всегда. Везде и всюду. В каждую минуту от сотворения миров это всегда была она. Хрупкая синеглазая девочка, способная отдать все за тех, кому принадлежит ее сердце. За того, кому она сама его оставила.
Но инфанта понятия не имеет, сколь многие готовы положить целый мир к ее ногам. Ей не нужен мир. Ей нужен ее самозваный принц, который давным-давно позабыл о существовании храброй девчонки, согласившейся уйти и отдать свою руку нелюбимому в обмен на его жизнь.
Рыцарь прижимает ее ладонь к своей груди, потом легко целует холодную тонкую руку и кладет ее чуть выше сердца инфанты. Пусть ритм его собственного сердца бьется в ней, пусть ее никогда не тревожат кошмары… И мало-помалу она затихает. Слезы превращаются в блестящие в отсветах пламени дорожки на щеках, и, прежде чем заснуть, принцесса шепчет:
– Отпусти меня. Пожалуйста.
Рыцарь знает, что слова адресованы не ему, но все же улыбается мягко, целует ее в уголки губ и отвечает:
– Больше никогда.
Он предпочел бы не знать, что тот, другой, ответил бы точно так же.
(с) Часть 7. О шторме

_________________
Минутка самолюбования х)) уж простите

И издам. Чтобы подержать в руках как книжку, портал в другой мир.Издать было бы здорово. Думаю, я бы купила, даже отойдя от своего правила читать электронные книги.
По одному отрывку определить сложно, хороша ли история.
Да, я тоже рада, что люблю "Сказки". Хоть что-то из своих работ я люблю.
Я, кстати, даже вроде иллюстратора нашла...
Отрывок согревает, несмотря на всю пронизывающую его печаль. История, которая согревает - не может быть плохой историей.
Меня и отзывы очень греют.
Очень правильные слова. Я запомню.
А счастье... да, самоё страшное в работе автора - это счастье у героев отнимать.