Если я не выскажусь, то это меня разорвет

Недавно я пересматривала Хроники Нарнии и внезапно осознала, что изменилось нечто очень важное. Я все так же нежно люблю Люси — это неподвластно ничему. Я все так же считаю, что подвести меня однажды к полноценной и чистой вере в Бога сможет только эта история (Библию мне навязывают чуть ли не силой, а как под кнутом можно проникнуться?)
Я все так же боюсь однажды перестать погружаться в сказки.
Это осталось прежним.
Изменилось другое.

Я поняла, что до странного глубоко и сильно понимаю и люблю Эдмунда.

Сначала, естественно, подумала: дело в моей скрытой страсти к молодым людям с жгуче-темными глазами и волосами, ведь все, в кого я была хоть сколько-то влюблена, были этим одарены. А потом продолжила размышлять и с некоторым испугом поняла, что все произошло с точностью до наоборот, а внешность была просто совпадением.

Сначала я прониклась им — мальчиком-солнцем, Эдмундом Пэвенси.

Тщеславный, как и все уже-не-малыши и еще-не-подростки (о, только не говорите, что вы такими не были!), сын, которого, вроде бы, и не замечают (неправда), ведь рядом есть Питер — такой весь из себя великолепный, — маленький Эдмунд сначала светил только себе.



И предательство его, думается мне, не со зла вовсе — мальчик-солнышко всего лишь хотел, чтобы его разглядели за этим ослепительным сиянием фигуры самого старшего брата и умницы-старшей сестры. А уж как унизительно было чувствовать себя в тени малышки-Люси, с которой всю жизнь носились, будто с хрустальной! В первый раз заметили его, назвали особенным... он и не устоял. Он продал родных не за сладости, а за внимание. Рахат-лукум — просто символ, королевское угощение. "Видите, я тоже достоин!" Эдмунд снова хотел немного побыть необыкновенным, вот и отправился к Джадис.

Мальчик-солнышко прельстился сиянием льда — и всю жизнь потом не мог себе этого простить.



Но винить себя мало. Он выковал Короля Эдмунда Справедливого из позора самого страшного предательства — предательства родных.



Эдмунд смог понять, что он не второй после Питера, он и не был никогда вторым. Мальчик-солнышко стал опорой для других, и не было больше дня, когда бы в нем не нуждались. Потому что Эдмунд создал себя сам. Питера и Сьюзан закалили обстоятельства, Люси даровала силу вера. А Эдмунд - сам. Обреченный на жизнь с призраком Джадис на задворках сознания, единственный, способный противостоять ей — ведь Белая Колдунья была теперь его частью, — он учился быть храбрым, мудрым, сильным и беспристрастным, учился использовать слово в роли меча и клинок в бою. Долго, мучительно, спотыкаясь о страхи и сомнения. Однако он сумел.

Эдмунд научился верить и пришел к этому самостоятельно.




Нет ничего, чем я восхищалась бы больше внутренней силы и человечности. Простой человечности, без намеков на ангельское смирение — огня, способного уничтожить, но спокойно горящего в печи. Нет ничего ценнее личности, нашедшей путь к гармонии с собственными мыслями и недостатками.

Я не люблю героев — каждый может стать им, ведь и героизм, и обстоятельства бывают разными.
Я не люблю самодуров — что может быть мерзостнее попыток обтесать себя под рамки, которые в глубине души ненавидишь?
Я люблю, но не понимаю до святости чистых — они будто не целые. Только дух. Будто ждут другой жизни, только восхищенно наблюдая за этой... Упуская свой огонь.

Я люблю людей. Несовершенных, но готовых бороться за себя.
Люблю и понимаю мальчика-солнце, который сотворил себя, потому, наверное, сама того не осознавая, и пытаюсь отыскать его.



Во мне вообще в последнее время что-то уж слишком много любви.
Но об этом в другой раз.